Atlantis Shaessar

ШаЭССаР

Сейчас раздел недоступен в мобильной версии.
Можно посмотреть с ПК.

НАГ-ПОЛУКРОВКА, КОТОРЫЙ НЕ МОЖЕТ НАЙТИ СВОЁ МЕСТО В МИРЕ

ПОДРОБНЕЕ

Прочитать сцену встречи с Шаэссаром

возраст:

внешность:

характер:

Фаворит 6 -
НАГ- ПОЛУКРОВКа

раса/НАРОД:

ШАЭССАР

Ощущения от персонажа:

Об имени:
Shae / Шае — мягкое начало, ассоциация с тенью (shade), шепотом, тайной. Напоминает древнесемитские и аккадские звуки «šê», означающие «тот, кто принадлежит…», «из рода…»

Ssar / Ссар — резкий, змеиный хвост слова. В семитских и шумерских корнях «sar» означает «правитель, князь, царь», удвоенная «ss» делает его более хищным.

Таким образом имя может иметь несколько трактовок:

Тень властителя; Тот, кто принадлежит властителю; Принадлежащий царю

Для самих нагов каждое имя — это не только звук, но и «водный рисунок», который создаётся телом при произнесении. Имя «Шаэссар» под водой произносилось бы так:

Если это записать буквами:
Shāaa~~~…sssSÁrrhhrr
(где ~ — вибрация, hrr — раскатистый «р» из горла и грудной клетки).

«Шаааэ—(тянущийся, подобно течению, звук и длинный изгиб корпуса)—ССссАррр (короткий, звонкий, почти щелкающий звук с резким ударом хвоста — символ власти, силы, укуса)»

первая часть тянется мягко, создавая вибрацию;
вторая — как щелчок, с вибрацией «рр», сопровождается резким изгибом хвоста.

полукровка-наг, случайный гибрид атланта и нага (мать — похищенная атлантка, отец — «лорд» нагов)

33 года

(по меркам древних молод)

Очень высокий, рост 210 см. Развитая мускулатура, множество крупных шрамов. Угловатые мужественные черты лица. Слегка заостренные зубы. Темные длинные волосы, отливающие морской синью. Сначала появляется с распущенными мокрыми волосами, попадающими на лицо. Позже выбривает виски и собирает волосы в широкую не тугую косу. Глаза мягкого желтовато-голубого оттенка из-за вертикального зрачка кажутся хищными, словно светятся. Взгляд в основном исподлобья.

Выражение лица обычно недоверчиво-несчастно-хищное либо безразличное. В сюжете чаще принимает атлантоподобную двуногую форму, но с лёгким отливом бледной кожи. На руках остаются слабо выраженные перепонки, чешуйки. В форме нага сильнее проявляются перепонки, чешуя, плавники, вырастает очень длинный хвост, кожа темнеет, движения становятся хищно-скользящими. В такой форме не может находиться на суше.

•Дождь с громом
•Змеиная чешуя
•Ежевика и кровь
•Аромат шторма, морской древней соли
•Глубокий, пронизывающий голос, ближе к низкому тембру

Молчаливый, наблюдательный, хитрый, хищный, скрытный, умеет читать эмоции и слабости собеседника, в любой момент может «уколоть» словом, проверяя чужие границы. Может легко и хладнокровно убить, но просто так не станет это делать, хотя физический вред причинить может. Предпочитает наблюдать, прежде чем говорить, немногословен. Обладает почти звериным чутьём на опасность. Недоверчив, всегда находится в сомнении.

Действует, взвешивая последствия, но может сорваться в ярость, если затронуты личные раны. Не умеет коммуницировать дружески, в целом любая коммуникация даются ему непросто. Со своими чувствами ему порой сложно совладать, он не умеет быть нежным или дипломатичным, заботливым. Говорит неторопливо, часто делает паузы, как будто улавливает что-то за гранью слышимого.

роль:

Ключевой персонаж, сильно влияющий на сюжет. Чужак из Пророчества (один из). Иногда невольно, иногда из личного умысла помогает героям в пути. Если получится сформировать «дружеский» контакт, может поделиться информацией о замыслах нагов о порабощении атлантов с помощью выведения гибридов, подобных ему самому.

Что окажется очень важно, ведь атланты наивно полагают, что все спокойно, и наги просто не будут их трогать, если не заплывать глубоко. Чем лучше контакт с персонажем и чем меньше боли героиня ему приносит, тем лучше сложится как судьба Шаэссара, так и судьба всей Атлантиды.

особенности:

Смена формы дается ему тяжелее, чем атлантам — сопровождается адской болью, разрывами тканей и переломами костей. Но физической боли Шаэссар давно не боится. Чтобы поддерживать возможность трансформации, Шаэссару нужно часто менять форму с одной на другую, иначе его тело старается зафиксироваться в одной, теряет нужную пластичность.

Чужой везде, не может найти себе место, разрывается между ненавистью к миру, в котором вырос, и желанием доказать свою причастность и нужность своему народу. После смерти матери уже ни в чем не уверен, еще больше потерян и разбит.

одежда:

Впервые появляется лишь в старой, иссохшей, но некогда плотной темной ткани, намотанной на бедра. Позже персонажи покупают ему одежду. Шаэссар выбирает темные оттенки: черный, глубокий синий, зелёный/голубой с темным переливом. Простые свободные брюки из плотной однотонной ткани до самой земли — на его высокий рост было сложно подобрать одежду, поэтому заказали срочный пошив чего-то самого простого. Свободная легкая рубаха, которую Шаэссар оставляет полураспахнутой, а широкие рукава закатывает, т.к. они не подошли по длине.

Широкий пояс, расшитый мелкими морскими раковинами и бусинами в темных оттенках. Длинный палантин из темной ткани, который в городах Шаэссар использует как капюшон, чтобы скрывать свои змеиные глаза. Рахсарис подарил ему одно из своих колец (с редким кристаллом цвета морских глубин) в благодарность за спасение жизни. От обуви Шаэссар отказывался всеми силами, но все же выбрал широкие мягкие сандалии.

БОЛЬШЕ РЕФЕРЕНСОВ

ПОДРОБНЕЕ

Прочитать сцену помощи Шаэссару

встреча
с НАГОМ

Тоннель был узким, и большую часть пути пришлось идти почти боком по пояс в воде, тягучей и густой от древней соли. Редкие небольшие пещеры давали путникам возможность размяться, а затем снова сменялись узким извилистым тоннелем.

Говорить не хотелось. Дышать было сложно. Ощущение времени совсем потерялось. Иногда Тал’Лир чувствовал редкие волны тревоги, поднимающиеся в груди Фелинайн. В эти моменты он останавливался и мягко, едва осязаемо, касался плеча девушки. Такой безмолвной поддержки хватало, чтобы у жрицы получалось сохранить шаткий покой.

Прошел лишь час или все пять — никто не смог бы ответить, — и тоннель вывел путников к небольшому подобию ступеней. Наконец они выбрались в просторную пещеру. Здесь можно было передохнуть и даже присесть. Шум далеких подводных течений отражался от стен эхом, шуршанием, шипением, и камень отзывался шагам глухим эхом. Тусклый свет от активированных Тал’Лиром потоков заскользил по неровным стенам.

Внезапный, резкий звук разорвал пространство — когтем провели по камню. Тьма впереди шевельнулась.

—… (темный силуэт)

—… (хищное лицо Шаэссара)

—… (удивленное лицо Фелинайн)

«Как больно…» (испуганное лицо Фелинайн)

—… (печальное лицо Фелинайн)
—… (обеспокоенное лицо Тал’Лира)

— Сссхаррх… (хищное лицо Шаэссара)

Сначала показалось, что это игра дрожащего, почти отсутствующего света, но вскоре из теней поднялась фигура.

Высокий. Слишком высокий для атланта. Движения — вязкие, змеиные. В тусклом свете заблестела бледная кожа, тёмные волосы мокрыми прядями прилипли к лицу. Глаза змеиные, цепкие хищно мерцали. На теле была лишь странная набедренная повязка из старой плотной ткани. Она не могла скрыть множество крупных шрамов, покрывающих сероватую кожу.

Фелинайн ощутила удар — всё тело пронзила волна чужой сильной эмоции. Волнение, удивление и надежда, раздражение, боль — целая сеть чувств, слишком плотная, чтобы расплести сраз

Мужчины, стараясь не делать резких движений, закрыли собой Фелинайн.
Фигура двинулась. Резкий взмах кистью — будто незнакомец стряхнул с пальцев воду. И следом прозвучал низкий, будто потусторонний, пронизывающий голос…

«Кто это?.. Я не встречала никого подобного прежде. Так похож на атланта. И одновременно совсем не похож…» (испуганное лицо Фелинайн)

— Мы не враги. (спокойное лицо Тал’Лира)
—… (встревоженное лицо Фелинайн)

Фелинайн и Тал’Лир переглянулись. Было ясно: это протяжное шипение — не просто звук. Отголосок пренебрежения. Но за ним — не ненависть, а скорее усталость и одиночество, в которые бесцеремонно вторглись.

— Сс’сшаарра ххрии. (недовольное лицо Шаэссара)

Тал’Лир медленно разжала пальцы, разворачивая открытые ладони вверх.

Незнакомец заговорил не сразу.

— Тут не проходят чужие. (безразличное лицо Шаэссара)

Он шипяще выдохнул эти звуки, не похожие на слова, но явно имеющие смыл. Даже не зная странного языка, путники ощутили скрытую в звуках угрозу. Напряжение сгущалось.

— Мы… (спокойное лицо Нарейна)

Голос его был тихим и низким, но пронзал пространство. Лениво двинувшись ближе, незнакомец хищно проскользил взглядом по всем путникам.

— Я вижу, кто вы. (безразличное лицо Шаэссара)
— И вижу, что от чего-то бежите. (ухмыляющееся лицо Шаэссара)

Нарейн хотел что-то сказать, но высокий незнакомец поднял ладонь, останавливая. Жест его был странным: пальцы сжались и резко разжались.

— Но сегодня я не в настроении убивать. (безразличное лицо Шаэссара)

Незнакомец повторил это уже более твердо, взглядом хищно скользя по лицам непрошеных гостей.

— Пройдёте, но только раз. И запомните… (хмурое лицо Шаэссара)

В голосе странного мужчины появилась едва заметная усталость. Он отступил в сторону, освобождая проход, но не сводил хищного взгляда с путников.

— Вы мне уже должны. (хищное лицо Шаэссара)

Он наклонился чуть ближе к спешно и молча проходящему первым Нарейну так, что можно было почувствовать холод воды, стекающей с его кожи. Змеиные зрачки сузились до тонких игл.

(Это был знак угрозы: «в моей власти придавить вас, недостойных, слабых».)

— Здесь. Не ходят. Чужие. (недовольное лицо Шаэссара)

Слова он произносил медленно, растягивая, будто пробуя на вкус. В уголке рта мелькнула усмешка без радости.

И Фелинайн ощутила: если он захочет навредить, то в этом месте их не спасёт ничто. Чужое чувство снова обрушилось на неё: боль — тягучая, как соленая вода этих пещер, и раздражение… И вместе с ними странное, жгучее любопытство.

Незнакомец сделал короткий резкий жест ладонью вниз, словно приглушая воображаемую волну.

проживание боли,
фрагмент

Осторожно и медленно Фелинайн приблизилась к мужчине. Она верила, что потеряно не всё, что он не сломлен окончательно. Шаэссар не двигался. Не пытался ни уйти сам, ни прогнать ее. Но это было не спокойствие или безразличие, а оцепенение. Напряжение в каждой мышце сильного и израненного тела выдавало состояние мужчины. Он на пределе — струна, готовая разорваться.

Не говоря ни слова и едва дыша, Фелинайн протянула руку, чтобы коснуться ладони Шаэссара.

«Боюсь представить, что я почувствую при физическом контакте с такой сильной мукой. Но ему нужен кто-то рядом, чтобы пережить утрату…» (серьезное лицо Фелинайн)

— Шаэссар… (печальное лицо Фелинайн)

«Не отпущу… Я не знаю, как тут помочь, но если он разделит это состояние со мной, ему должно стать легче.» (лицо Фелинайн в слезах)

— Твой голос успокаивает… Скажи что-нибудь еще. (безразличное лицо Шаэссара)

— Я тебя чувствую. Я рядом. (лицо Фелинайн с закрытыми глазами и слезами)

Подушечки пальцев мягко легли на поблескивающую в лунном свете кожу. Мужчина вздрогнул, но не одернул руку и не посмел поднять взгляд. Фелинайн ощутила пронзительный импульс, разъедающий тело. Настоящая агония, прорывающаяся по каналам тела к самому сердцу, чтобы разорвать его, изничтожить…
На глазах сразу выступили слезы.

Она выдохнула его имя случайно, широко распахнув глаза, и судорожно схватила кисть мужчины уже двумя ладонями.
Пальцы дрожали, слезы жгли глаза и кожу, изливаясь наружу солеными потоками.

В этой агонии была не только тоска по матери — единственной крупице света в жизни этой израненной души… Боль всех пережитых дней готова была вырваться из сердца Шаэссара, испепеляя его. Раздирая плоть и разум.

Фелинайн прижала его руку к своей щеке, прикрыв глаза и продолжая тихо ронять слезы. Шаэссар поднял мрачный, почти мертвый взгляд.

Он произнес это холодно, обессиленно. Но эти слова дали надежду.

Жрица сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь не раствориться в чужой боли, пропускаемой сквозь тело и разум, и начала тихо говорить первое, что приходило в голову.

— Всё, что ты пережил, делает тебя собой. Сильным. Живым. (лицо Фелинайн с закрытыми глазами и слезами)
—… (хмурое лицо Шаэссара)
— Великая боль рождает истинное понимание всех граней мира. И если не сопротивляться ей, если пропустить ее сквозь себя, она распахнет сердце для глубочайшего чувствования жизни. (лицо Фелинайн с закрытыми глазами и слезами)

Фелинайн не знала, что сказать и не хотела ни проповедовать, ни давать советов. Но слова сами полились из уст — словно послания от кого-то незримого.

— Боль — учитель, раскрывающий великую любовь. Раскрывающий суть этого мира. И боль, и любовь творят жизнь. Творят нас. (лицо Фелинайн с закрытыми глазами)

Касаясь губами кожи мужчины, Фелинайн продолжала шептать, почти захлебываясь слезами.

— Боль — это дар. Это очищение. Это истина, что открывается, если не сопротивляться ей. Не бороться. (спокойное лицо Фелинайн)
—… (злое лицо Шаэссара)
— Что ты… (злое лицо Шаэссара)

Фелинайн ощущала, как мышцы Шаэссара напряглись сильнее, как пробежала волна возмущения, протеста, злости. Но не позволила ему убрать руку и лишь открыла глаза, пристально заглянув в змеиные напротив. Не было ни мыслей, ни сомнений. И слёз больше не было. И боли — тоже.

— Чувствуешь мое сердце? (отчаянное лицо Фелинайн)

Фелинайн отняла от лица напряженную руку мужчины, залитую слезами, и положила раскрытой ладонью в центр своей грудной клетки.

— Ты столько пережил. Столько несешь в себе. Позволь этому высвободиться. Я приму всё, разделю с тобой. Отпусти боль, пусть проходит сквозь тебя, освобождая место для любви, для светлой памяти, благодарности… (спокойное лицо Фелинайн)

Фелинайн смотрела с надеждой и отчаянием. Шаэссар уставился на свою руку, не моргая. Он буквально ощущал протекающие через ладонь импульсы чего-то приятного, нежного. Они тянулись, обвивая кости, выше — прямо к его сердцу.

—… (лицо Шаэссара со слезами в уголках глаз)

Не было в этом мире для него милосердия, кроме материнского. Не было искренности, кроме ее чутких слов и глаз. Не было доверия. Не было нежности. Кроме ее печальных песен и прикосновений…
Но она умерла. В несправедливости. В чужом мире. В страдании и тоске, в истощении и мраке. И вместе с ней умер мир. Так Шаэссар искренне считал до этой минуты.

Подступившие слезы заставили тело дрожать. Не отводя взгляд, не стыдясь и больше не сдерживаясь, Шаэссар шумно вдохнул ртом, сдаваясь обвившему сердце воспаленному клубку боли. Принимая ее, отдаваясь ей.

Ярость, пронизывающая до самых костей.
Ненависть.
Волна боли, кажется, способная разрушить миры…
Жажда. Отчаяние.
Опустошение.
Милосердие…
…
Любовь.

Сдавленный крик исказил лицо мужчины. Он запрокинул голову, содрогаясь от слез.

Фелинайн улавливала и ненависть, и детский восторг, и тоску, и любовь — настоящий калейдоскоп из десятков тонких оттенков чувств. Когда он сменился облегчением, было сложно стоять, и жрица ощутила расслабление вместе с бессилием, овладевающие мужчиной.

И она обняла его — просто и искренне.

Какое-то время Шаэссар не позволял себе коснуться атлантки. И всё же в сердце его поднялось чувство, что он не хотел больше проявлять в этот жестокий мир.
Прижавшись к жрице отчаянно и одновременно облегченно, Шаэссар обвил ее тонкое тело руками.

И не было в этот миг ни боли, ни злости, ни привычных метаний — лишь долгожданный покой.

—… (печальное лицо Шаэссара)
—… (печальное лицо Фелинайн)

Шаэссар с сомнением заглянул в глаза Фелинайн. И больше не отвел взгляд.Она уверенно положила свою ладонь на его тяжело вздымающуюся грудь, всё еще держа его руку на своем сердце.

подробнее о персонаже

отношения

история

Доверие

Шаэссар, даже оставаясь в двуногой форме, не может отрезать от себя вшитые культурные особенности нагов.

Подводный язык — это не только слова, а система, состоящая из голоса, вибраций и движений тела. Без жеста фраза звучит пусто. Именно поэтому Шаэссар, живя на суше, теряет половину «глубины» своей речи. Иногда вставляет в речь образы воды («мысли утекают, как отлив», «опасность затягивает, подобно водовороту»).

Он инстинктивно воспроизводит движения и звуки наг, но бессознательно адаптируя их под сухопутное тело. Из-за этого многие будут воспринимать его как странного, пугающего или чарующего. Шаэссар не осознаёт, что его манера речи и жесты странны для наземных обитателей.

Герои встретят Шаэссара в сети подводных пещер, когда будут идти обходным путем к Истоку Мира (2 книга). Наг появится в одной из пещер, мрачный, хищный, пропустит героев, оставляя тяжелое впечатление и холод.
Шаэссар заинтересуется героями, ведь его мать была атланткой. Тайно последует за ними. И в нужный момент окажет помощь по непонятной для самого себя причине.

В сети подводных пещер, где герои впервые встречают Шаэссара, он с детства бывал вместе с матерью. Учился принимать двуногую форму, дышать на суше, ходить, носить одежду, разговаривать на общем языке. Мать подробно рассказывала ему о мире, об истории атлантов, но никогда не пыталась сбежать или пойти в поселение сородичей.

Шаэссар догадывается, что что-то в ней самой было сломлено, поэтому она не пыталась связаться с родными, вернуться к прежней жизни, показать ему поселения атлантов. Он всегда полагал, что мать могла стыдиться его.

Можно развивать дружеские или любовные отношения.
При развитии любых отношений будет возможность повлиять на судьбу Шаэссара: в конце истории он может выбрать остаться в одной из форм (наг или двуногий атлант) и окончательно определиться с «выбором стороны» или же сохранить способность к трансформации и играть на две стороны, продолжая свои метания.

Если Шаэссар решит остаться в двуногой форме, он больше никогда не сможет обретать водную форму, поселится либо с Фелинайн в городе атлантов и со временем интегрируется в общество, либо выберет жизнь в уединении вблизи «родных» пещер.

Игрок сможет влиять на характер Шаэссара, подпитывая в нем темные качества или развивая светлые. Это будет влиять на решения, высказывания и действия персонажа и на сюжет истории.

И всё же питать иллюзии о том, что Шаэссар станет добрым, милым и здоровым, что героиня полностью изменит его своей любовью/дружбой, не стоит.
Конечно, он будет сильно меняться от контакта с Фелинайн и другими персонажами, становиться мягче, открываться больше, но некоторые вещи не изменить.
Также многое будет зависеть от того, какие качества игрок подпитывает в персонаже — возможен довольно счастливый финал с исцеленным сердцем Шаэссара (если не было совмещений веток и интрижек и соблюден ряд других условий).

Чем меньше боли игрок причиняет Шаэссару, тем теплее будет его финал. И судьба Атлантиды.

При совмещении веток и выборе другого фаворита, сердце Шаэссара окончательно разобьется. Это окажет большое влияние на сюжет и судьбу Атлантиды.

любовь

При развитии любовных отношений Фелинайн также будет добра к полукровке, что вскроет в нем боль памяти о матери. Шаэссар будет мучиться от эмоций, что волнами поднимаются в нем. Фелинайн будет чувствовать много боли мужчины, будет много слез. Это сблизит героев, но может сильно повлиять на состояние Фелинайн.

Наги жестоки, поэтому Шаэссар привык видеть, что мужчины проявляют свое внимание и желание агрессивно, причиняют боль. Любовь у нагов похожа на танец боли и нежности.
В жизни Шаэссара были сексуальные контакты только с нагами, и он знает только то, к чему привык. Любви, кроме материнской, он никогда не знал.

Сближение с ним происходит довольно быстро. Не смотря на свою травмированность, замкнутость и колючесть, Шаэссар жаждет любви и тепла. И Фелинайн пробуждает в нем бурю эмоций:

довольно скоро героиня помогает прожить боль утраты матери, что становится для мужчины обнажением души, которую Фелинайн принимает
доброта атлантки напоминает о тепле матери, Шаэссара непреодолимо тянет к ней, как к возможности ощутить что-то родное и потерянное
свою мать Шаэссар редко видел радостной и не знал, каков был ее облик до жизни в глубинах, а в Фелинайн столько света, чувственности и жажды жить, двигаться, бороться за жизнь, открыть тайны — у нее есть цель, есть силы, есть внутренний стержень. Она молода, чиста. Возможно, такой была его мать в прошлой жизни? Всё это очень притягивает мужчину
атлантка изящна и нежна, привлекательна для Шаэссара. Она словно прекрасная жемчужина, с подобной нежной красотой он не сталкивался никогда. Мужчина быстро понимает, что желает ее, и ему сложно бороться с жаждой обладания, которую в обществе нагов демонстрируют открыто. Шаэссар порой позволяет себе резкие движения, неосторожные прикосновения, чем пугает Фелинайн. Этот испуг вызывает в нем недоумение и смешанные чувства, он боится, что девушка отвернется от него, и это вызывает в нем панику. Но открыто говорить о своих переживаниях он не привык, не умеет.

Фелинайн старается понять Шаэссара, хотя ей очень непросто. Она вместе с ним проживает множество чувств, которые смешиваются с ее собственными. Порой ей очень больно. Фелинайн старается сохранять теплый контакт или объяснять, как лучше вести себя с женщиной. Шаэссар старается учиться.
Если у Фелинайн нет романтической/сексуальной связи с Тал’Лиром, Шаэссар осмелится обратиться к нему за советом.

Фелинайн наконец-то становится для него чем-то, за что он хочет держаться. Он хочет быть рядом, и это сильно повлияет на действия и решения персонажа.

Первая интимная близость случается довольно быстро, и не смотря на то, что Шаэссар привык проявлять силу, ему удается остаться сдержанным и (насколько это возможно) чутким. Видя, как Фелинайн доверется ему и наслаждается в его руках, Шаэссар поражен. Это сильно влияет на мужчину, поднимает новые чувства, мысли.

В какой-то момент Шаэссар становится почти одержим Фелинайн, он боится потерять ее, очень ревнив.
Может быть агрессивным и даже впадать в ярость, если заметит излишнее внимание других мужчин к возлюбленной или ее интерес к кому-то из спутников. Будет бороться до конца. Даже если Фелинайн будет активно развивать отношения с другим персонажем (или с несколькими, ещё с 1 книги), не смотря на переживаемую боль, Шаэссар не сможет просто отказаться от своей любви и легко отступить. Его поведение будет зависеть от того, какие качества в нем подпитывает игрок.

Дружба

В период Перехода в тонкий слой, когда фрагменты городов Атлантиды оказались под водой, много атлантов попали в рабство к нагам, подверглись пыткам, ритуальным обрядам. Большинство погибли, сражаясь за свою жизнь, немногие прожили лишь несколько лет в подводном рабстве: без солнечного света во тьме глубин тела атлантов быстро ослабевали и угасали.
Наги не могут жить на суше, рабов они также не выпускали на берег.

Позже нагам изредка удавалось похитить заплывающих дальше и глубже от безопасных рифов и бухт атлантов. Одной из таких жертв стала мать Шаэссара. Она была сильной и хитрой женщиной, смогла стать не просто рабыней, а наложницей и, своего рода, возлюбленной лорда нагов.

Отец Шаэссара был жесток с матерью, даже не смотря на то, что по-своему ее обожал и сделал своей главной любовницей. Она единственная родила ему сына. Это вызвало большой скандал в обществе нагов.
Но жрецы предложили провести эксперимент: пусть мать-атлантка вытащит дитя на сушу и посмотрит, сможет ли оно выжить. И мальчик смог, его тело перестроилось подобно материнскому. Так ей позволили выходить на берег и греться в лучах солнца, обучая сына менять форму, что продлило ей самой жизнь.

Шаэссар не раз задавался вопросом: почему мать не сбежала? И пришел к выводу, что не смотря ни на что мать, возможно, любила отца. Либо так сильно изменилась и ненавидела себя настолько, что не смогла бы вернуться к прошлой жизни. Или же чего-то боялась.

В ходе истории можно будет узнать, что у матери Шаэссара был муж и сестра, с которой ментальная связь частично сохранялась, и женщина лишь изредка давала понять сестре, что жива. И сейчас у нага-полукровки есть родственники среди атлантов. Станет ясно, что мать Шаэссара постыдилась возвращаться после того, как стала наложницей нага и родила дитя. Женщина боялась сбежать и показывать ребенка атлантам в связи со всеобщим страхом Пророчества — их бы не приняли… Также сознание ее явно пострадало за время, проведенное в рабстве. Выходя на берег, она всегда пряталась с сыном в пещерах, чтобы исключить возможность показаться на глаза кому-то из прежнего мира, ведь облик ее от длительного пребывания в глубинах, от вынужденного поедания морских существ сильно изменился.

Мать Шаэссара умерла совсем недавно от того, что тело ее истощилось окончательно, а разум ослаб. Мужчина пока еще не полностью смирился с потерей. Чувства кипят в нем.

Шаэссар хитер, может быть жесток и агрессивен. А эта внутренняя пылающая боль утраты делает его нестабильным. Фелинайн чувствует, словно в мужчине зреет опухоль, что стремится разорваться. Но он не может себе позволить выпустить эту боль.

Для наг Шаэссар стал живым примером, что у двух рас возможно потомство, которое способно жить как под водой, так и на суше.

Если такому гибриду не совершать регулярные выходы на сушу, менять форму становится всё тяжелее — нужно с детства тренировать тело для регулярной метаморфозы, иначе оно старается зафиксироваться в одной форме, теряется нужная пластичность. Адская боль не проходит, даже если совершать трансформацию ежедневно. К этой боли не привыкнуть, т.к. тело пытается укрепить ткани, чтобы стабилизироваться в одной форме, поэтому каждое перевоплощение не становится проще.
Но боль в жизни Шаэссара естественна и привычна не только из-за этих трансформаций.

Создания с ногами вызывают у нагов отвращение, Шаэссар был омерзителен своим сородичам, рос во враждебной среде, получал множество телесных наказаний, не смотря на покровительство и щедрость отца, который был к нему довольно холоден, требователен и жесток.

Мать была единственным светом в жизни Шаэссара. Она смогла полюбить сына, не смотря на всю боль и ужас, с которыми столкнулась. Даровала малышу все тепло, что в ней оставалось, всю память о светлом мире, из которого она пришла.

С ее кончиной в Шаэссаре случился серьезный внутренний надлом, кризис смыслов, опустошение и непонимание: что делать дальше. Он был чужим везде. Слишком мягкий и уродливый для нагов. Слишком уродливый, чужой и темный для атлантов. Сын убийц и поработителей.
Он знал это — мать рассказывала ему о своей жизни и истории атлантов без прикрас.

Душа мужчины мечется между желанием доказать свою нужность и ценность нагам и желанием навсегда уйти от них, не помнить о прошлом. Но ему нет места нигде в этом мире.

Наги тщательно наблюдали за жизнью Шаэссара, изучали его особенности и продолжают по сей день, хотя сейчас у него много свободы.

Нагам важно выяснить: насколько жизнеспособен плод смешения кровей на каждом этапе жизни и какие возможности им может дать такое скрещивание видов. Способность выходить на сушу даст нагам преимущество и возможность поработить атлантов и остальных сухопутных чужаков.

Дружбой в привычном понимании это не назвать. Персонаж будет менее агрессивен и жесток в высказываних по отношению к остальным героям. Шаэссару тяжело дается теплое общение, но со временем он научится быть мягче, начнет больше открываться миру, понемногу доверять героине и спутникам.

Также мужчина будет вступать в длительный диалог с Фелинайн и более охотно делиться фрагментами своей истории, отвечать на вопросы. Благодаря этому героиня узнает много информации о нагах, их планах, их жизни.

А также случайно узнает, что у Шаэссара есть семья (в столице в первой книге героине поможет женщина — если вступит с ней в диалог, можно узнать информацию о пропадающих атлантах, что держится в тайне, женщина также расскажет о своей пропавшей сестре; позже Фелинайн вспомнит об этом) и сможет помочь наладить с ней связь. То же самое будет возможно и при развитии любовных отношений.

Фелинайн будет добра к Шаэссару, и это немного смягчит его сердце. Они будут поддерживать контакт после завершения приключения.

Если не развивать никакие отношения с персонажем, Шаэссар останется тем, кому нельзя доверять, даже если кажется, что уже можно. Не потому, что он предатель или желает кому-то зла. Он сам не знает себя и сам не знает, чего по-настоящему хочет. Его мотивы могут быстро меняться, он не доверяет никому — даже сам себе.

У него нет однозначной цели, нет мечты, нет идеалов или ориентиров, нет верности кому-либо. В нем смешались два полярных мира, которые у него не получается соединить в цельную картину. Шаэссар пытается найти хоть какое-то место для себя, но не знает, возможно ли это. Но попробовать стоит…

Дружба с Фелинайн и другими героями может помочь Шаэссару.

В ходе истории у Фелинайн рождается все больше мыслей о Пророчестве. Она видит, что Шаэссар больше подходит на роль чужака с тьмой в сердце, чем Артур или Ашарин. А, может быть, чужак не один — тогда пророчество гораздо сложнее?..

Когда Артур очнулся, он ощутил под собой плотность земли.

«Воздух ощущался иначе. Первый вдох был вязким. Словно в тело проникли мягкие медузы и равномерно растянулись по пространству легких, обволакивая изнутри, растягивая их. Волосы мягко двигались, будто качаясь на тихих волнах.

«Я не умер? Я все еще под водой?» (удивленное лицо Артура)»